- Циньмэй! - тихо окликнул он. - Циньмэй!
- Я не займу у вас много времени, - как можно более успокаивающим тоном заверил он девушку. - Скорее уж наоборот - подброшу домой, если вы не возражаете.
- Нам не по дороге. Я иду вовсе не домой. - Черные непроницаемые глаза наследницы третьей доли капиталов «Линчжи» не выражали ровным счетом ничего.
Или выражали что-то, достигшее той степени, когда это что-то - ярость, страх, любовь или иное безумие - становится уже невоспринимаемым в будний день на пыльной окраинной улице города Лагодо. Собеседником, приехавшим по казенной надобности.
- Нам все-таки, мисс, по дороге. Куда вас довезти, если не секрет? Разговор наш не терпит отлагательств.
- Поезжайте прямо, - все так же неопределенно, с хорошей дикцией и легким акцентом - в семье Цзун Вана говорили на языке далекой родины - и без какого-либо выражения ответила Циньмэй и, открыв заднюю левую дверцу кара, устроилась на «генеральском месте».
- Собственно, у меня даже не вопрос к вам, мисс, - сообщил Том, трогая машину. - Просьба. Нам с вами есть о чем поговорить с одним человеком - с профессором Кайлом Васецки.
- О чем? - Циньмэй смотрела только на дорогу.
- Об амулетах Империи Зу. О тех амулетах, на которых Белый Знак. И о том, что бывает, когда люди с такими амулетами на плечах переставляют кубики в одной головоломке.
Воцарилось молчание.
- Кайл Васецки, - произнесла Циньмэй. - Он здесь - в Лагодо?
- Боюсь, что нам придется съездить к нему в гости. в Вестуич. Это не так далеко. - Том помолчал, тоже разглядывая дорогу. Потом добавил: - И будет лучше, если вы захватите с собой ту… коробку. Каменную. «Джейтест».
Последовала пауза. Которая могла закончиться всем, чем угодно, - например, просто ударом ребром ладони по его, Тома, шее. Ну к этому он, допустим, был готов. «Хуже, если в дело пойдут боевые умения Воинов Зу», - подумал он.
Циньмэй молчала минуты полторы.
- За коробкой придется заехать. К Иннинь, моей подруге. Это в другую сторону.
- Вы говорили, кажется, что с ее братом… С братом госпожи Иннинь что-то произошло? - припомнил Том.
- У вас прямо магнитофон в черепушке, - констатировала девушка. - У Иннинь брат и вправду заболел: у него «синдром кокона».
- Теперь расскажите, пожалуйста, как вам досталась эта коробочка, - как можно мягче попросил Том. - Вы ведь теперь и сами поняли, насколько это опасная игрушка.
- Я знала это с самого начала, - ответила Циньмэй. - Но я думала, что окажусь сильнее ее. Ведь школа Мастера Лю берет начало от испытаний, которые должны были пройти ученики Воинов Зу, чтобы самим стать Воинами… И… не называйте Ларец игрушкой.
- Откуда это у вас? Что это за школа Мастера Лю? Почему… Зачем вам вообще становиться Воином Зу? Вы же - женщина. Вам на роду написано стать матерью, вырастить и воспитать детей. И детей их детей. Разве не так прожили жизнь ваши бабушка, мать?..
Циньмэй молчала. И ей-богу, никогда федеральный следователь Томас Лэмберт Роббинс не слышал более презрительного безмолвия, чем это молчание угловатой, дикой девушки, уставившейся на проносящийся за окном кара довольно унылый пейзаж.
- Возможно, вам интересно будет узнать, следователь, что по отцовской линии все мои родственники - члены Сообщества Зу. Вам знакомо имя Эс-дар-Сая?
Тома слегка передернуло: адепт учения Эйч-Эрн.
- Разве его заносило в эти края?
- И еще - он же один из немногих, при жизни причисленных к сонму пантеона пестрой веры. Ласковый Бог Измены. Нет, на Джее он никогда не был. Но наша ветвь - отцовская - по прямой идет от него. И всю секту Мастера Лю поддерживали ученики и последователи Эс-дара. И все мои братья и сестры сейчас в Стае. Из тех, кто жив, конечно. И я там буду. Но для этого надо быть одним из первых в секте Мастера Лю. Но я хочу большего. Еще большего. Так что если мне и продолжать род отца, то совсем не так, как учили вас, мистер.
- Вы так открыто признаетесь в принадлежности к Эйч-Эрн? - с чуть напускным удивлением спросил Том.
- А разве учение Эйч-Эрн существует? - традиционным вопросом ответила ему Циньмэй
Крыть было нечем, ибо первый параграф устава учения гласил: «Всякий, утверждающий, что Тайное Учение, именуемое Эйч-Эрн, существует, - лжец, и верить его дальнейшим словам противно естеству Разума».
Второй параграф того же устава или, по крайней мере, самого распространенного его апокрифа утверждал: «Все изложенное в параграфе первом есть не что иное, как ложь, сказанная хитрецами для глупцов».
- Конечно же нет, - иронически согласился Том. - Так же как и пестрая вера.
- Ошибаетесь, - все так же глядя в окно, возразила Циньмэй. - Пестрая вера существует. Но не всерьез, конечно. Не всерьез - есть разница. А потом, мистер, я уже вас раскусила: с вами надо играть напрямую или… Впрочем, обойдусь без «или».
- Вы, я вижу, не лишены дара психолога, - скупо сделал собеседнице комплимент Том.
- В Стае без этого нельзя, - как о чем-то само собой разумеющемся сказала девушка. И на минуту задумалась. - Все это время… Пока Секта существует на Джее, люди Учения собирали все, что относится к Древним Империям. Вам не понять, но сам Эрн - он оттуда идет, из Старых Миров. Но это - не для вас. Вам важно вот что: разбогатевшие люди Секты - такие, как мой отец, вкладывали деньги в то, что осталось от Империй. Вы думаете, в музее Академии собрана самая большая коллекция реликвий Зу и Ю? Или где-нибудь в Метрополии? Смешно. Это здесь - в тайниках Секты можно найти такое, что и не снилось высоколобым мудрецам из университетских лабораторий.