Джейтест - Страница 148

148

- Будет проще, если ты сразу скажешь нам без всяких рисунков и тому подобного - что ты там вычитала, - почесав в затылке, преложил Павел.

Цинь молчала секунду-другую.

- Я и сама об этом подумала. Но нет. Пусть будет твой перевод - профессиональный. Остается, видишь ли, слабая надежда. Надежда на то, что я по-своему, по-шамански поняла все шиворот-навыворот. Я напишу. Напишу рядом на рисунке и свой перевод. Я многое дала бы за то, чтобы все это было просто моей ошибкой.

- Ну что же. - Павел молча сложил кубики «Джейтеста» в сумку - отдельно от янтарного короба - и стал не без труда устраивать Ларец в походной сумке. - Расходимся прямо отсюда или тебя подбросить до города? У меня машина на шоссе, тут недалеко.

- Нет. Лучше сейчас, - покачала головой Цинь. - Я хорошо ориентируюсь здесь. И до города доберусь, пожалуй, побыстрее тебя. А еще мне надо встретиться с Кайлом.

Она повернулась и вышла из комнаты. Только на пороге повернулась и сделала тонкой рукой почти незаметный прощальный жест.

* * *

Трое сидели в придорожном круглосуточном кафе-автомате. Столик перед ними был завален горкой опустошенных одноразовых стаканчиков из-под кофе и обертками от бутербродов. У всех вид был основательно невыспавшийся.

- Если бы у меня был еще час свободного времени, я бы и сам точно вышел на Цинь, - мрачно заметил Том, с отвращением рассматривая остатки кофе на дне последнего стаканчика.

- Ты думаешь, что тогда дело бы повернулось иначе? Мне кажется, что уж скорее мы с нею как женщины поняли бы друг друга, - возразила Марика.

- Но уж вышло как вышло, - мрачно резюмировал Сухов. - Одного не хватает только - это чтобы опять она по пути передумала. Все-таки неприятно, когда не поймешь, от чего помрешь.

- Типун вам на язык, - вяло пожелала ему Марика.

Павел повернулся к Тому:

- Коробочка, кажется, уже сделала свое дело. Будет лучше, если она снова вернется к декану Васецки. Хотя, думаю, к ней в ближайшее время проявят самый невообразимый интерес ваши коллеги, господин Роббинс.

- И коллеги полковника Стырного, - устало добавил Том. - Но так или иначе, лучше будет поместить «Джейтест» в место ненадежнее. Кто знает, на сколько таких вот тренировочных циклов он рассчитан?

- А пока первое, что я сделаю, после того как мисс Циньмэй разрешит нам заняться своими делами, это помещу вещь, - Павел кивнул на сумку с треклятой шкатулкой, - в университетский археологический запасник: его довольно хорошо охраняют, как это ни странно. В случае чего там его и найдут компетентные лица. - Он помолчал немного. Потом вздохнул: - Предлагаю пари: по-моему, все мы уже сообразили, что в общих чертах сказано в той, последней инструкции, которую прочитала Цинь. Давайте напишем свои гипотезы на этом вот листочке. - Он вырвал страницу из своего блокнота. - Только вот так, как это делаю я. Чтобы не видел никто другой. А потом загну листок вот так, чтобы следующий не прочитал, и передаю листок, скажем, вам, Марика. А вы - Тому. А потом, когда я зачитаю перевод истинной команды, вскроем этот… э-э… пакет. Это - почти то, что у студентов называется игрой в «балду».

Невеселая игра едва успела закончиться, когда блок связи Сухова наконец зазуммерил. Павел спрятал многократно сложенный листок во внутренний карман куртки и поднес трубку к уху.

- Да, - подтвердил он. - Мы все в сборе. За исключением декана Васецки. Подтвердите, дамы и господа.

Цинь терпеливо выслушала голос каждого из трех, потом распорядилась:

- Теперь на минуту выйдите из эфира все, кроме Павла. Я назову ему место, где оставила записку. Никто не должен знать, куда он пойдет. Так надо. А потом расходитесь и ждите его вызова. У всех должны быть равные права.

- Слушаюсь и повинуюсь, - устало сказал Том и, щелкнув переключателем, положил свою трубку на стол.

Марика последовала его примеру.

- Готово? - спросила Циньмэй.

- Готово, - ответил Сухов.

Он тоже порядком устал от идиотской конспирации.

- Мотель «Кедры», - определила Цинь местонахождение своего послания. - Это на пересечении Второй авеню и…

- Я знаю, где это, - прервал ее Павел.

- У дежурного - конверт на твое имя. Это все. Жду твоего вызова. Удачи тебе.

- Спасибо, - вздохнул Павел.

* * *

Снова от того места, где сходит на нет заброшенный проселок, пешком, по берегу речки к озерам. Холодному Соленому и Ледяному Пресному. Вдоль черных, словно выгоревших опушек. Туда, где начинаются скалы.

Только уже не Кайл Васецки - заблудший ученик Мира Джея, а загорелая, похожая на угловатого подростка девушка спускалась по незаметным тропкам в переплетении заросших кустарником ложбин и высохших, забытых русел.

А сам Кайл издалека, из-за деревьев кустарника, надежно скрывавших его, даже стоящего в полный рост, от чужих глаз, смотрел, как быстро и уверенно находит Циньмэй правильный путь в этом серо-зеленом лабиринте, и который раз думал о том, как давно, Господи, это было тогда, в первый раз, когда еще мальчишкой он, почти на чистой интуиции распутывая присказки-подсказки Квинта, выискивал этот путь.

В распадке, в тени одного из Высоких Камней, где не было ветерка, Цинь опустилась на колени и прислушалась; когда-то давно так прислушивался Кайл к тому, как тишина рушится с небес, а тишину эту в клочья рвет потусторонний скрип черных гиффовых сосен - там, глубже, в ущельях. Стонущий скрип, такой приглушенно-гневный, совсем не вписывающийся в этот - один из последних этой осенью - теплый день затишья. А потом клочья тишины вновь смыкались в мертвое, лишенное памяти о только что истекших мгновениях, безмолвие.

148